Болезни и демоны в русских проклятьях

Статья посвящена явлению, хорошо известному исследователям наивной мифологической картины мира, – это семантический синкретизм (нерасчлененность) терминов, называющих недуги и представителей нечистой силы. Корни этого явления зачастую кроются в системе народных верований, согласно которым болезнь одушевляется и предстает как активное и зловредное существо – демон, дух болезни, а не просто «набор симптомов». Особенно ярко это проявляется в жанре проклятий: языковые и прагматические особенности этих текстов способствуют неразличению сущностей, стоящих за наименованиями зловредных персонажей. Названия недугов и демонов, упоминаемые в проклятьях, могут быть связаны друг с другом этимологическими связями (славянским языкам известна семантико-мотивационная модель ‘нечистая сила’ → ‘болезнь’ и обратный перенос: ‘болезнь’ → ‘нечистая сила’), а могут развивать многозначность на синхронном уровне, без генетических соответствий. Кроме того, для жанра проклятий типична ситуация ложной многозначности: вредоносный персонаж проклятья, как правило, демонизируется (и носителями традиции, и интерпретаторами текстов, в том числе лексикографами), даже если в речевой практике соответствующее слово называет неодушевленный предмет или явление (болезнь, инструмент) или вовсе не существует (так, в проклятьях упоминается некий бодáй – якобы злой дух, который на самом деле происходит из словосочетания бог дай).