«Мантильи да билиндрясы разные»: восприятие инокультурной одежды в традиционном русском языковом сознании (на материале ранних пьес А. Н. Островского)

В статье рассмотрен ряд слов и словосочетаний, которые персонажи ранних пьес А. Н. Островского («Семейная картина», «Утро молодого человека», «Бедность не порок»), воспитанные в традиционной культуре (Степанида Трофимовна Пузатова, купец Смуров, его племянник Вася, Гриша Разлюляев), используют для обозначения непривычной им, как правило, инокультурной, одежды (фрака или сюртука, кружевных накидок и т. п.). Эти виды одежды проникали в старорусский купеческий быт благодаря стремлению отдельных представителей этого сословия (Антипа Антипыча Пузатова, Матрены Савишны Пузатовой, Гордея Карпыча Торцова) «никому не уступать», «жить по-нынешнему» и «модами заниматься», т. е. усвоить дворянскую и европейскую культуру. Зачастую это было лишь слепое внешнее подражание и копирование, а потому принимало карикатурные, смешные формы, и, соответственно, живущие «по старине» персонажи раннего Островского воспринимали модников как ряженых и рядих из нелепых маскарадов, что и отражали при обозначении и характеристике их одежд. Так, установлено, что рассматриваемые составные (мантильи да билиндрясы, штука кургузая, страм пальто) и однословные (штука) наименования одежды, а также выражение как ни крахмалься не только называют ту или иную вещь или характеризуют действия и поведение, но и отражают отношение к ним, в частности манифестируют неприятие одежды персонажами — приверженцами традиционного старорусского жизненного уклада. Уточнена семантика ряда таких обозначений (мантильи да билиндрясы, кортекол, страм пальто) применительно к контексту и языку пьес А. Н. Островского.